… меня зримо и явственно обступает XVIII век.
Н. Соротокина
Всю неделю с упоением читаю «Семейство Разумовских» А. А. Васильчикова. Как бы ни были хороши и подробны работы солидных историков, они далеко не всегда позволяют почувствовать и почти увидеть описываемую эпоху. Неторопливое, размеренное, иногда излишне обстоятельное повествование, увлекает и затягивает точно также, как в юности увлекали приключенческие романы)).
Ниже отрывок из введения к первому тому.
P S Примечание автора. Картинки, как всегда, найдены в сети.
"Нигде и никогда не бывало столько временщиков*, как у нас в России в прошлом столетии. Впервые явились они при Петре. Для новых порядков нужны были новые деятели, и они собрались по зову царя отовсюду: из Немецкой слободы, из-за границы и из низших слоев русского общества. Быстро достигли они первых мест в государстве, тайком набивая карманы, но зато в поте лица трудились под зорким оком мощного императора, твердо державшего их в руках своих.
Александр Данилович Меншиков
читать дальшеЦарствование Императора Петра Великого составляет первую эпоху в истории русских временщиков. Это была эпоха неутомимого, почти нечеловеческого труда. За нею следует вторая эпоха, дворцовых переворотов, продолжавшихся до времени Екатерины Великой. Здесь, при каждом новом царствовании, всплывают уже не труженики, а личности без всяких особенных талантов или заслуг, одною слепою игрой случая, разом возводимые до высших государственных почестей и пользования несметными богатствами. вся деятельность этого второго ряда временщиков сосредоточивалась на придворных интригах, благодаря которым влияние их на дела было огромное.
Павел Иванович Ягужинский
При Екатерине начинается третья эпоха. Здесь тоже представляется целая толпа юных и красивых любимцев счастия; но надо, даже и в этой темной стороне жизни великой царицы, отдать ей справедливость, - одни только люди в полном смысле талантливые, и притом люди русского происхождения и закала достигали, по ее благосклонности, государственного значения. Возвысились при ней: Орловы, Потемкин, Завадовский, Платонов, Зубовы, тогда как Васильчиков, Зорич, Ермолов, Римский-Корсаков и Ланской получили только богатые подарки да камергерские ключи. Эпоху эту можно по справедливости назвать эпохою вельмож. Все эти Екатерининские орлы, сходя с поприща придворного, уносили в свои московские дворцы какой-то отблеск величия, который во времена оны ярко отражался на первопрестольной столице.
Эрнст Иоганн Бирон
В короткое царствование Павла I, звучащее каким-то диссонансом Между правлением Екатерины Великой и Александра I, снова являются временщики, напоминающие собой времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, это была их вечерняя заря, и с 1801 года самые выражения «временщик» и «человек в случае» сложены вместе со старыми понятиями и преданиями в архив прошлого. Большая часть временщиков, каковы: Меншиковы, Девиеры, Ягужинские, Шафировы, Остерманы, Мишихи, Брюсы, Левенвольды, Бироны, Лестоки, Разумовские, Сиверсы, Шуваловы и другие родились или на низших ступенях общества или же, хотя и принадлежали к дворянским родам, но, не имея до возвышения своего, ни состояния, ни преданий, терялись в огромной массе мелкого дворянства.
Иоганн Германн Лесток
История многих из временщиков очень романтична. Возвышение и падение Меншикова, несомненно, самого замечательного из временщиков вообще, а тем более из русских временщиков прошлого столетия, породили целую литературу монографий на всех возможных языках. Так же, хотя и не в такой мере, заняла историков трагическая судьба талантливого Остермана и не менее замечательного Миниха. Другие временщики, напротив, еще недавно и столь ярко блиставшие, теперь окончательно всеми забыты. Только ознаменовавшие свой случай рядом злодейств, как, например, Бирон, кровавая память которого еще не угасла в народе, или те, которых потомки удержали хотя бы часть богатства и значения предков не канули еще в Лету. Кто помнит у нас теперь об угасших семействах Ягужинских, Шафировых, Рагузинских, Скавронских? Как много родов, недавно возвышенных, успели уже обеднять и, никому неизвестные, ведут скромную жизнь в каком-нибудь дальнем уголке необозримого отечества нашего.
Алексей Григорьевич Разумовский
Предания и памятники старины быстро у нас исчезают. Плохо умеют у нас сохранять как состояние отцов, так и самую память о них. Не только в домах и селах семейные памятники и воспоминания, но даже в храмах Божьих – самые могилы предков не охранены от святотатственных рук человеческих. При несчастной страсти нашей все подновлять и переделывать, нередко надгробия из церквей и монастырей сперва прибираются в кладовые, а потом даже продаются в лом расчетливыми церковными старостами. (…)
Алексей Григорьевич Орлов
Ветреные русские баре, за границею и в петербургских гостиных громко рассуждающие об аристократизме и считающие себя чуть ли не средневековыми баронами, не стыдясь продают родовые имения и семейные усыпальницы, считают старинные свои архивы за пыльный сбор календарей, хранят на чердаках среди всякого хлама, дедовские портреты… С трудом укажешь в наши дни на дачу в окрестностях Москвы или Петербурга, которая осталась бы в роде ее строителя. Все богатые московские палаты заняты казенными заведениями, да и в юном Петербурге едва ли насчитаешь четыре дома, долее трех поколений сохранившиеся в одном и том же роде".
Григорий Александрович Потемкин
* Значение слова «временщик» хорошо выясняется в следующем выражении, которое нам удалось слышать от одной простой старушки, говорившей барину, отправлявшемуся на выгодное место в Петербург: «Будешь ко времени, меня помяни».