- (...) Это вирус. Вирус убийства. Человеческая жизнь перестала быть ценностью. Наш большой организм поразил этот вирус. И никакого иммунитета. И нет врача, который бы вылечил от этого вируса, кроме нас самих. Эра жестокости. Почему? Я не знаю. Не знаю, почему муж с женой жили душа в душу, а теперь палят друг в друга, почему в школах дети избивают сверстников до полусмерти и стреляют в лицо из купленных мелкашек. Почему убивают за медную цепочку? Может, это наказание? За что? Ведь наш народ был самым добрым. Может, идет война? Да вроде нет. Что же происходит? Ну, не молчите.
– Давай выпьем. Ты просто стал меланхоликом.
– Да я никогда так хорошо себя не чувствовал, как сейчас. Но мне страшно. Правда, страшно. Вирус не выбирает жертву, он поражает всех.
Завтра нас с вами. А пить я, пожалуй, не буду. Противно.
Кивинов поставил стакан на тумбочку и оглянулся на стену.
– Да, может, ты и прав, – сказал Соловец, тоже ставя стакан. – Но это наш век, нам в нем и жить. Держите штурвал, сыщики.
– Давай выпьем. Ты просто стал меланхоликом.
– Да я никогда так хорошо себя не чувствовал, как сейчас. Но мне страшно. Правда, страшно. Вирус не выбирает жертву, он поражает всех.
Завтра нас с вами. А пить я, пожалуй, не буду. Противно.
Кивинов поставил стакан на тумбочку и оглянулся на стену.
– Да, может, ты и прав, – сказал Соловец, тоже ставя стакан. – Но это наш век, нам в нем и жить. Держите штурвал, сыщики.
А. Кивинов "Попутчики"