Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Александр Кознов
(28 июня 1963 - 20 декабря 2009)

@темы: Память

---

Нашла вот такую красоту ( fotki.yandex.ru/users/elena-crym/):




Посмотреть на Яндекс.Фотках


Посмотреть на Яндекс.Фотках


Посмотреть на Яндекс.Фотках


Посмотреть на Яндекс.Фотках


Посмотреть на Яндекс.Фотках

@темы: Вышивки

---

@темы: Фильмы, Из детства

---

Кипелов "На крутом берегу".

Кружит в небе стервятник,
С каждым взмахом сжимая круги,
В этой бешеной скачке
Я лечу, чуть касаясь земли.

Что так гонит меня –
Чья-то воля, холодный расчет?
Ржавой цепью звеня,
Время вертит свое колесо.

Жизнь без веры, без цели
Проверяла меня на излом,
Свет и тень снова делят
Территорию в сердце моем.

За спиной – свист и лай,
Впереди – леденящая мгла,
Вновь обещанный Рай
Обернулся пристанищем Зла.

Как удержать
мне коня на крутом берегу?
Как не сгинуть во мраке,
День за днем проклиная Судьбу?
Как не сбиться с пути,
Не предать ни себя, ни других,
Чтоб в смертельном бою устоять?
Подскажи мне, Господь, подскажи!

Кружит в небе стервятник…
Триста лет ему падаль клевать,
Свежей крови напившись,
Сокол к Солнцу летит умирать.

И я мчусь за ним следом –
Эту чашу я выпью до дна!
Но я жду, жду ответа
От небес, где сгущается тьма…

@темы: Поэзия, Музыка, Цитаты

---

4 апреля 1147 года - первое упоминание о Москве.

«Въ лъто 6655. Иде Гюрги воевать Новгорочкой волости, и пришедъ взя Новый Торгь и Мьсту всю взя; а ко Святославу присла Юрьи, повелъ ему Смоленьскую волость воевати; и шедъ Святославъ и взя люди Голядь, верхъ Поротве, и тако ополонишася дружина Святославля. И приславъ Гюрги и рече: «приди ко мнъI, брате, в Москову». Святославъ же Iъха к нему съ дътятемъ своимъ Олгомъ, в малъ дружинъ, пойма съ собою Володимира Святославича; Олегь же ъха напередъ къ Гюргеви, и да ему пардусъ.
И приъха по немъ отець его Святославъ, и тако любезно цъловастася, въ день пятокъ, на Похвалу святъй Богородици, и тако быша весели. На утрий же день повелъ Гюрги устроити объдь силенъ, и створи честь велику имъ, и да Святославу дары многы, съ любовию, и сынови его Олгови и Володимиру Святославичю, и муже Святославлъ учреди, и тако отпусти и…».

«В лето 1147 отправился Юрий воевать Новгородские земли. Святослав же воевал в Смоленской волости. И прислал Юрий к Святославу, и так сказал: «Приди ко мне, брат, в Москов». Святослав же поехал к нему с сыном Олегом и с небольшой дружиной, взяв с собой племянника своего Владимира Святославича. Олег поехал вперед и подарил Юрию пардуса. И приехал за ними отец его Святослав, и так любезно расцеловались с Юрием в день пятницу, на Похвалу Святой Богородице и возвеселились.
Наутро повелел Юрий устроить обед силен, и сотворил великую честь им, и дал Святославу дары многие с любовью, и сыну его Олегу, и племяннику его Владимиру Святославичу, и всех дружинников Святославовых одарил по очереди. И затем отпустил их…».

@темы: История

---

Грустно, товарищи!

К завтрашнему дню нужно в соответствии с определенным планом описать один из объектов своего участка. Выбрала Лужнецкий метромост. Половина дня потрачена, результат весьма скромный. Выбрать из всего обилия информации важную и необходимую, написать текст, который не резал бы слух и легко произносился, оказалось крайне сложно. Да еще ограничение по времени. Понимаю, что за десять лет можно утратить все навыки, но чтобы так....

В качестве маленького позитивного момента:
Даниссима воспринимает разложенную на полу карту исключительно как спальное место.

@темы: О себе

---

Идея съездить в Екатериновку обретает все более реальные черты. Начали по крохам собирать информацию. Сложно. Слишком многое забыто, а из тех, кто что-то помнит, почти никого не осталось. Но именно теперь я со всей ясностью пониманию, что хочу увидеть те места. Лучше всего было бы поехать туда перед 9-м мая. Дед был бы рад.

И еще. Читая источники, поймала себя на мысли, что по-другому смотрю на давно известные события. 17-й год, коллективизация, Война... В прочитанное вплетаются полузабытые рассказы бабушки и деда, обрывки разговоров. Все это... не только история, не только прошлое... это и моя память, моя жизнь.

@темы: Память, О себе, История

---

@темы: Музыка

---

Анатолий Крупнов

24.03.1965 - 27.02.1997

@темы: Память

---

Мерянская Москва. Инфографика мерянских топонимов.

Взято отсюда; merjamaa.ru/news/merjanskaja_moskva_infografika...

До возникновения Московского православного государства земли будущей Москвы (и шире – Подмосковья) были заселены балто- и финноязычными народами – летописными голядью и мерей соответственно. Про балтские названия Москвы мы уже писали, пришло время подробнее остановиться на финских.

Естественно, население это было языческим. В массе своей таковым оно долго оставалось и после крещения этих земель. Например кардинал Д’Эли в начале XV в. посетивший Москву писал: «Московиты в такой степени сблизили свое христианство с язычеством, что трудно было бы сказать, что преобладало в образовавшейся смеси: христианство ли, принявшее в себя языческие начала, или язычество, поглотившее христианское вероучение» [цит. по: Замалеев, Овчинникова, 1991, 18–19].

В этом материале мы попробуем изложить свои соображения по поводу ряда названий на территории современной Москвы, которые могут считаться свидетельствами ее мерянского языческого прошлого: это наименования кладбищ-святилищ, культовых объектов, мест проведения языческих празднеств и не только.

Коломенское, Коломенки

Церковь Вознесения в селе Коломенское: merjamaa.ru/foto/infografika_m/01_kolomenskoe.j...

1. Село Коломенское на юге Москвы (в состав города вошло в 1960 г.; ныне историко-архитектурный заповедник). Рядом находится Дьяково (Чёртово) городище со следами поселения и захоронений древнефинских племен (предков летописной мери). Известно с 1336 г. как село Коломнинское, завещанное Иваном Калитой сыну Андрею [см.: ДДГ, 8–9].

Устье реки Коломенки: merjamaa.ru/foto/infografika_m/02_kolom_ustie.j...

2. Два села Коломенских, известных по тому же документу 1336 г. (завещаны княгине Ульяне). Эти села находились относительно недалеко друг от друга, но все же в разных местах – на разных речках Коломенках. Согласно плану Московского уезда 1794 г., Коломенками называли как верховье реки Граворонки (Нищенки) – левого притока Москвы-реки, так и ее левый приток, протекающий через пруд Садки [см.: Чернов, 1997, 77]. Одно из сел упоминается в 1408 г. как село на Коломенках (там располагались войска Едигея) [ПСРЛ, 15 (1), стб. 183]. С 1543 г. оно известно как деревня Граворонова на Перерве на Коломенке [см.: Чернов, 1997, 77] (Грайвороновская улица и проезды на юго-востоке Москвы в районе Текстильщики). Второе село известно с XVI в. как Карачарово. Центр села определяется положением церкви Живоначальной Троицы «в селе Карачарове на речке Коломенке» (Рязанский пр-т, 3) [см.: Паламарчук, 1995, 4, 197].

Этимология и семантика подобных топонимов убедительно выявлены в работах А. И. Попова [1948] и И. Г. Добродомова [1993]. Ареал названий Коломенское, Коломна, Коломно, Коломенка, Коломино, Колмово, Коломец, Коломища – это Русский Север от Оки на юге до Невы и Свири на севере, т. е. территория расселения древних финских племен – мери, мещеры, веси, води, чуди.

Множество названий приурочено к курганным могильникам «чудских» племен, поэтому они обоснованно были сопоставлены с финской основой kalm-: фин., карел. kalma, эст. kalm, вепс. koum, морд. калма, калмо ‘могила’, фин., карел. kalmisto, эст. kalmistu, вепс. koumišt, kaamišt ‘кладбище’ и т. п. [подробнее см.: SKES, 150–151, 239]. Ср. также топонимы прибалтийско-финского (Kalmasaari, Kalmaniemi) и мордовского (Калмалей, Калмокужи) происхождения.

Морфологический облик приведенных «московских» названий говорит о том, что в массе своей это древнерусские топонимы, производные от полногласной основы *колом- (заимствованной из финских языков – существующих ныне или вымерших). О реальности такого заимствования свидетельствует др.-рус. коломище ‘чудское (курганное) кладбище’ в грамоте 1534 г. новгородского архиепископа Макария в Водскую пятину об искоренении языческих требищ и обрядов: «Мертвых деи своихъ они кладут въ с±лахъ по курганомъ и по коломищемъ съ теми же арбуи (языческими жрецами. – А. Ш.) ... а умершихъ бы в с±лахъ по курганомъ и по коломищемъ не клали, а возили бъ вс±хъ умерших похоронити къ церквамъ на погосты» [ДАИ, 28–29].

Основа *колом- отражена в рус. диал. коломки ‘деревенское кладбище без церкви’ (Ямбург, Петербургская губ.) [СРНГ, 14, 170]. С. А. Мызников приводит новг. коломище ‘центральная часть села’ (в центре села часто находилась церковь с кладбищем, что могло послужить основой для метонимического переноса), ‘холмистые, гористые места’ (здесь явно отразилась память об исходном значении слова – ‘курган’), а также каломище (Петербургская губ., 1899 г.) в контексте: «Среди местных названий курганов особенно употребительны сопка, каломище, старая куча» [см.: Мызников, 2004, 140–141].

Нам представляется, что коломище (равно как и коломки) является не прямым заимствованием приб.-фин. kalmisto [ср.: Добродомов, 1993, 65], а собственно русским дериватом первоначального *коломя (gen. коломен-) < kalma. С точки зрения фонетики ср. сев. (Карелия, Новгородская обл.) соломя ‘пролив’ (< приб.-фин. salma), соломенный ‘проточный’ (Торопецкий уезд Псковской губ.) [см.: Мызников, 2004, 53] и карельские топонимы Соломенное, Соломенский погост.

Итак, можно полагать, что на территории бывших сел Карачарово и Гравороново на Коломенках – находились мерянские курганные могильники (как это доподлинно известно для Коломенского). Заметим, что «коломища» мери были, возможно, не просто могильниками, но и культовыми местами. Ср. вепс. koumišt ‘священное кладбище, где похоронены предки – покровители рода’. После праздничного выгона скота

Паны, Панки

Платформа Панки названная так по находившийся здесь ранее деревне Панки;

merjamaa.ru/foto/infografika_m/03_panki_station...

Панки - район в современных Люберцах названный по бывшей здесь некогда деревне Панки. Паны – местность в Замоскворечье, положение которой фиксируется церковью Марона Чудотворца, что в старых Панех на углу Мароновского и 1-го Бабьегородского переулков. Известна с 1642 г. как церковь Благовещения в Иноземной слободе (придел преп. Марона построен в 1727 г.) [см.: Паламарчук, 2, 290–291]. Название Паны впервые встречается в документе 1745 г.: «за Москвой-рекой в приходе церкви Благовещения пресвятые Богородицы что в Панех» [Памятники..., 1981, No 195].

Церковь Марона Чудотворца, что в старых Панех: merjamaa.ru/foto/infografika_m/09_pany.jpg

Название обычно связывают с иноземной Панской слободой, где якобы были поселены пленные поляки [см., например: Паламарчук, 2, 591]. Иноземная слобода действительно существовала. Однако упоминается она под 1529 г. как Новая [ПСРЛ, 13, 46]. Согласно С. Герберштейну, Новая слобода за рекой была построена Василием III для своих телохранителей [см.: Герберштейн, 1988]. Гваньини добавляет к этому, что здесь селились приезжие иноземцы (см. ниже Наливки). Впоследствии (очевидно, при Иване IV. – А. Ш.) в слободе были поселены стрельцы и она стала называться Стрелецкой [см.: Фехнер, 1949]. Как видно, в документах говорится об иноземной слободе и немцах, шведах, но не о Панской слободе и не о поляках.

В свете сказанного имеет смысл обратить внимание на костр. паны, панки ‘курганы’ (судя по данным археологических раскопок – с мерянскими древностями) [см.: Ткаченко, 1985, 143] (ср. и название северного урочища Круглые Паны). В ряде местностей Русского Севера записаны предания о пребывании здесь «панов», как внешних врагов или древних жителей, предков, первопоселенцев. Ср. также Панское болото рядом с ур. Могильники в Каргопольском районе Архангельской области, ур. Пановий Городок в Вытегорском районе Вологодской области [Березович, 2000, 465, 467]).

В диалектах устойчивы выражения панские сопки, панские могилы, причем соответствующие объекты содержат предметы не Смутного времени, а гораздо более ранних эпох [примеры и литературу см. в: Шилов, 1997].

Для паны, панки ‘курганы, курганные могильники’ предлагалось два объяснения на финской почве. Ю. Мягистэ сопоставлял эти термины с фин., карел. panna, вепс. panda ‘класть’, вепс. mahapanend ‘похороны’ (буквально – ‘в землю положение’) [см.: Mägiste, 1966]. Возможна связь с общефин. *päN ä ‘вершина, голова, холм’, имеющим продолжения во всех языках финской группы [см.: Шилов, 1997].

Исходя из всего сказанного, мы полагаем, что местность Паны, Пане получила название благодаря былому наличию здесь могильного кургана, соседствующего с языческим святилищем (см. также следующее).

Синий камень

Вид на деревню Строгино: merjamaa.ru/foto/infografika_m/05_strogino.jpg

Это название камня в ур. Лесок зафиксировано в бывшей деревне Строгино на северо-западе Москвы [см.: Широкова, 1997, 155] (4 км от Великой Могилы).

Надежно установлено, что названия Синий Камень служат русскими индикаторами мерянских культовых объектов [см.: Альквист, 1995; Матвеев, 1998], причем их сакральность осознается и русским населением [см.: Березович, 2000, 437–438]. Подобные названия известны в Архангельской, Вологодской, Костромской, Ярославской, Ивановской, Владимирской, Тверской и Московской областях [см.: Матвеев, 1998; Альквист, 1995; Шилов, 2001; Маланин, 2001, 2004а, 2004б]. Многие из известных Синих Камней являются так называемыми чашечниками, т. е. имеют искусственные (или доработанные естественные) углубления на верхней поверхности, в которых скапливается дождевая вода, считающаяся целебной [см.: Маланин, 1990]. К ним относится и Синий Камень в Строгине [см.: Маланин, 2004б]. Материалы по мифологии финно-угров позволяют предполагать, что культовые синие камни-чашечники символизируют место (точку) перехода душ умерших в страну мертвых. В Финляндии приношения подобным камням рассматриваются как жертвоприношения умершим, подземным духам, духам-покровителям [см.: Буров, 1997, 87–88].

Заметим, что далеко не все Синие Камни имеют синий цвет – напротив, таких меньшинство [см.: Альквист, 1995; Маланин, 2004а]. В связи с этим возникает вопрос: не является ли русское название сакральных камней народно-этимологическим переосмыслением их мерянского названия? Ср., например, мар. sindža, удм. śiń, коми sin ‘глаз’ [SKES, 1027]. Это, естественно, не более чем гипотеза, но, если она подтвердится, возникнет другой вопрос: не связаны ли с былым существованием мерянских «глазовиков» (Синих Камней) названия московских речек: Синичка – левый пр. Яузы, Синичка (Кипятка) – правый пр. Сетуни, Синичка (Напрудная) – левый пр. Неглиняой, Синичка (Пресня) – левый пр. Москвы-реки.

Кукуй

Ручей Кукуй: merjamaa.ru/foto/infografika_m/06_kukuj.jpg

Кукуй – историческая местность Москвы на правом берегу Яузы (до относительно недавнего времени существовал ручей Кукуй, протекавший вдоль Плетешковского и Большого Демидовского переулков и впадавший в Яузу близ Елизаветинского переулка). Для жителей Москвы это название было синонимично названию Немецкая слобода.

Начало Немецкой слободе на Кукуе было положено во время Ливонской войны, в ходе которой была взята масса пленных. О существовании слободы в конце XVI в. документы свидетельствуют следующим образом. Брат датского короля Иоанн в Москве во время сватовства к дочери Годунова Аксинье заболел. «Королевич же и умре не крещонъ. Царь же Борисъ повеле его погрести по ихъ вере, и погребоша его въ слободе въ Кукуе у ропаты Немецкой» [ПСРЛ, 14]. Ср. также: «На севере [Москвы] живут немецкие стрелки и русские стрельцы» [Штаден, 87].

Слобода была сожжена поляками в 1610 г., но вскоре там вновь начали селиться «немцы», о чем свидетельствует документ 1638 г. [см.: Романюк, 2001, 403]. Официально Ново-Немецкая слобода, куда указом Алексея Михайловича были выселены все неправославные иноземцы (католики и лютеране), была образована в 1652 г.

Общепринятое объяснение названия Кукуй связывает его с диалектным географическим термином кукуй в значении ‘небольшой лесной остров, роща среди полей’ [см.: Смолицкая, Горбаневский, 1982, 38; Романюк, 2001, 405]. Это значение можно, конечно, принять для истолкования относительно поздних топонимов. Многие ойконимы Русского Севера объясняются из кокуй, кукуй ‘конец деревни, расположенный в сторонеот других; выселок’ [см.: Березович, 2000, 161; Матвеев, 143–144]; так же, вероятно, следует объяснять и название зеленоградской Кукуевки [см.: Улицы Москвы, 146]4.

О связи московского Кукуя с топонимами Русского Севера см.: [Снегирев, 1865, 164]. Э. М. Мурзаев приводит кокуй ‘поле; кладбище’ (Пермская обл.), ‘малоплодородный участок с песчаной почвой’ (Кировская обл.), ‘перелесок’ (центрально-черноземные обл.), ‘выселок’ (Забайкалье), кукуй ‘небольшая лесная роща; колок среди открытых степных ландшафтов’ [Мурзаев, 1, 290, 319].

Однако в случае с более ранними названиями дело обстоит, видимо, иначе. Вопервых, приведем рассказ Адама Олеария (первая треть XVII в.): «когда, бывало, жившие там (на Кукуе, т. е. в Немецкой слободе. – А. Ш.) жены немецких солдат увидят что-либо странное в проходящих случайно русских, то говорили обыкновенно между собою "Kuck, Kucke sie!” – "Глянь, глянь сюда!”. Что русские повернули в срамное слово... Немцы жаловались царским дьякам на позорное поношение, те хватали, кнутобойничали, но охальники не переводились» [см.: Романюк, 2001, 405].

Во-вторых, обратим внимание на характер ряда объектов, названных аналогично. Кукуй – самая высокая башня Новгородского кремля; деревня Горка-Кокуй в Никольском районе Вологодской области и Кокуй – народное название высокого обрывистого берега р. Миляш [Кузнецов, 1999, 91]; Кокуй – приток р. Серебрянка в бассейне р. Чусовая [Матвеев, 2000, 143–144]. Ср. также горки Kukoimägi, Kukazmägi, Кукуй, д. Кукой [Муллонен, 1994, 66–67].

Учитывая эти факты, обратимся к древнейшим значениям слова кукуй (кокуй) и происхождению его в русском языке.

Согласно М. Фасмеру, название Кокуй – Иванов день (Купала) пришло в русский язык из приб.-фин. *kokkoi, ср. kokko ‘праздничный костер; конусообразная куча’ [Фасмер, 2, 284]. Финские данные Фасмера далеко не полны, о чем ниже.

Купала (Кукуй) был, пожалуй, наиболее эротически окрашенным из всех русских языческих праздников: «Против праздника Рождества великого Ивана Предтечи в ночи и на самый праздник в весь день и нощь мужи и жены и дети в домех и по улицам обходя и по водам глумы творят всякими играми и всякими скоморошествы и песнями сатанискими и плясками гуслми и иными многими виды» [Стоглав, 390]. А вот свидетельство игумена Пимена (конец XVII в.): «Когда придет тот самый праздник, мало не весь град возьмется в бубны и соплы играти... и всякими непотребными играми сотанинскими, плесканием и плясанием услаждати. Женам и девкам всескверным – песни, хрептом их вихляние, ногам скакание и топтание, а мужам и отрокам – великое падение на женское и девичье шатание» [цит. по: Кузнецов, 1999, 47]. Любопытна и запись, сделанная Ричардом Джемсом в Холмогорах в 1619 г.: «Купальница – 23 июня, когда совершается большой крестный ход в честь Ивана Крестителя и бывает большое пьянство» [цит. по: Ларин, 2002, 306]. Заметим, что одним из непременных атрибутов праздника был костер, зажигавшийся на возвышенном месте, которое также называлось Кукуй (Кокуй).

Теперь приведем полные финские данные:

~ фин. kokko ‘конусовидный, конический предмет, куча, копна; костер под Иванов день; сторожевой костер’, карел. kokoi ‘высокий, конусообразный костер под Иванов день’ (> рус. кокуй ‘Иванов день’); ливв. kokku, люд. kokk, вепс. kok, манс. kok ‘penis’ [SKES, 209];
~ фин. kukku, карел. kukkura ‘конусовидная вершина, макушка’; вепс. *kuk ‘горка, холм’ [SKES, 232–233].

Финский материал указывает на первоначальное значение основы kuk-/kok- ‘(отдельное) возвышение’, из которого и развивается позднейший комплекс значений, объемлющий разные стороны одного языческого обряда: ‘(праздничный) конусовидный костер’; ‘Иванов день (Купала)’ – явно уже под русским влиянием; ‘penis’.

Надо полагать, что русские не «повернули чужую речь на срамное слово» (как полагал Олеарий), а прекрасно знали о том самом значении слова кукуй, которое было среди прочих присуще финским языкам. Здесь же заметим, что приведенное В. И. Далем «Вот тебе кукуй, с ним и ликуй!» скорее всего отражает не название женского головного убора, а то самое срамное слово.

Так или иначе, но весьма вероятно, что московский Кукуй был местом веселых языческих празднеств.

Итак, результаты наших поисков оказались небогаты: только 9 видов топонимов для 14 объектов. Но и эти сведения драгоценны – они свидетельствуют о духовной жизни населения начальной Москвы. Правда и то, что не все приводимые толкования названий бесспорны: к таковым мы уверенно относим лишь интерпретации топонимов Коломенское и Коломенки, Великая Могила, Болвановки и Синий Камень. Обратим, однако, внимание на то, что все приведенные названия (за исключением Синего Камня, Проклятого Места и тех, что связаны с курганными могильниками) приурочены к бывшим иноземным слободам. Едва ли это совпадение случайно. Вполне вероятно, что земли для колоний и кладбищ иноземцев, точнее – иноверцев (но не мусульман), сознательно выделялись на территориях, «оскверненных» былыми языческими капищами и местами языческих игрищ.

Сара

Речка Сара: merjamaa.ru/foto/infografika_m/04_sara.jpg

Река в центральной части Москвы. Левый приток р.Москвы. Заключена в трубу. Длина 1,3 км. Река Сара начиналась вблизи Малой Калитниковской улицы, протекала в районе Крестьянской заставы, по Крутицкому пер. и под Саринским проездом, впадая в Москву-реку возле Новоспасского моста (см. Новоспасский пруд). Речка и дала название Саринскому проезду (район метро "Крестьянская застава".

В коллекторе реки Сары сохранился большой кирпичный участок, но частично кирпич замазан бетоном. Река имеет подводный портал, часть коллектора затоплено.

Возможное объяснение гидронима — из финно-угорских языков, ср. фин. sara «камыш», saari «остров», вепс. сapa «ветвь, ответвление, исток», а также кар., фин. sara «большое болото, заболоченная река, заосоченное болото» (Мурзаев, 1984).

Шаболово, Шаболовка

Улица Шаболово. На заднем плане видны наступающие московские новостройки:
merjamaa.ru/foto/infografika_m/08_shabolovo.jpg

Среди окрестных усадеб Шаболово ( район Новочеремушкинской улицы), пожалуй, одна из наименее изученных. Ее владельцы были известны главным образом своими военными заслугами. Достигая определенного положения в обществе, они оставались в тени, не играя заметных ролей ни при Дворе, ни в армии; не оказались они замешанными и в какую-нибудь интригу, память о которой сохранила бы история.

В XVIII в. это имение принадлежало князю Александру Александровичу Прозоровскому (1715 - 1769). Но не знаменитому екатерининскому фельдмаршалу - главнокомандующему Москвы, а его гораздо менее популярному старшему брату - генерал-майору и анненскому кавалеру. По иронии судьбы оба они носили одно и то же имя, что и по сей день доставляет немало путаницы исследователям.

К 1776 г. в Шаболово уже существовала усадьба А.А. Прозоровского-старшего, состоявшая из господского дома "деревянной постройки", служб и регулярного парка. По составленному тогда же плану генерального межевания видно, что деревня располагалась на значительном расстоянии от барского жилья, представляя самостоятельный населенный пункт, носивший то же название. Севернее деревни находился большой пруд.

Не позднее чем с 1850 г. Шаболовом владел генерал-лейтенант Николай Александрович Бутурлин (1801 - 1867)4 - один из героев пушкинского "Путешествия в Арзрум" 1829 г.: "В Гергерах, - писал поэт, - встретил я Бутурлина, который как и я ехал в армию. Бутурлин путешествовал со всевозможными прихотями. Я отобедал у него как бы в Петербурге. Мы положили путешествовать вместе; но демон нетерпения опять мною овладел".

Н.А. Бутурлин при жизни успел презентовать Шаболово своей дочери - супруге церемониймейстера Двора Екатерине Николаевне Ржевской (ум. в 1898 г.). Затем имение перешло к ее сыну - отставному корнету. Любопытно, что совхоз, организованный в усадьбе после ее национализации, одно время носил название "Ржевский" - по последним шаболовским помещикам.

Еще в 1920-е гг. перед бывшим господским домом сохранялся старый фруктовый сад, а в парке можно было видеть фундаменты служебных построек, исчезнувших задолго до революции. Сейчас же Шаболова нет. Оно ушло совсем недавно, буквально почти у нас на глазах. Старинный барский дом был еще цел в 1950-х гг. Его пережили более ранние по времени усадебные сооружения - псевдоготические башнеобразные пилоны въездных ворот, а также примыкавшие к ним фрагменты кирпичной ограды с полуциркульными пролетами. В ограду было встроено небольшое одноэтажное здание, по-видимому караульня (его фрагмент виден на одной из фотографий). Но к настоящему времени они также уже канули в вечность. Лишь небольшие остатки парка в южной части Новочеремушкинской улицы отмечают место, где находилась эта усадьба.

Улица Шаболовка находится в южной части Москвы и тянется от Калужской площади до Серпуховского вала. Ее возникновение связано, прежде всего, с дорогой, ведшей из города, от Калужских ворот, в недальнее подмосковное село Шаболово, за деревней Черемушки. Только к концу XVII века дорогу начали застраивать дворами возле ворот. В 1691 году, приблизительно посередине современной Шаболовки, была построена Троицкая церковь, здание(№21) которой многократно перестраивалось.

В 1744 году земля, на которой стояли дворы по Шаболовке, принадлежала по нечетной стороне Данилову монастырю, по четной – Донскому. Часть земли, однако, была уже выкуплена у монастырей владельцами дворов, другая часть арендовалась под застройку на длительные сроки. На земле Данилова монастыря стояла и церковь Троицы с кладбищем при ней.

На поле к востоку от Шаболовки издавна устраивались конские ярмарки. В 1783 году была спланирована улица от «Животинного» двора к Калужским воротам, названная Мытной, и продолжен с Шаболовки к этому же двору Конный переулок.

При Павле I южная часть обширной некогда Конной площади была отведена по «конскую скачку» (ипподром). По большому овалу здесь часто скакали жокеи, и лично выезжал в небольшой тележке, запряженной «орловскими рысаками» своего завода, граф А.Г. Орлов-Чесменский.

В 1793 году на улице насчитывалось 37 дворов. Строения во всех дворах были деревянные в 1-2 этажа, при дворах находились сады и огороды. В 1812 году Шаболовка доходила уже до Серпуховского вала, но на большом протяжении одними лишь огородами, что и спасло ее в пожар 1812 года от выгорания, на улице сгорело лишь несколько дворов.

Топоним Шаболово распространен на территории Merjamaa и перевести его можно с марийского, близкого к мерянскому языка: Шабы - кислый. Бол-место.

@темы: Интересное, Топонимика, История

---

Кипелов - Колыбельная России .

Текст:
Отвори сердечны очи,
Виждь, как малое дитя.
Средь прозрачной русской ночи
Сонмы Ангелов летят.

Мир невидимый сияет,
Хор неслышимый поёт -
Сна и отдыха не зная,
Русь небесная живёт.

Молит Бога дерзновенно
О сестре своей земной -
Внемлет гласу Царь Вселенной,
Шлёт избраннице покой.

"Спи, усталая Россия, -
Говорит Господь любя, -
В эту полночь все святые
Вновь просили за тебя".

За тебя…

@темы: Музыка

---

Все. Эта страница закрыта. Теперь с чистого листа. Опять. Но так лучше, Наверное.

@темы: О себе

---

Дождь! У нас идет первый дождь!

@темы: Эмоции, Музыка

---

Зверушка).

Попугай. Вышивка лентами.

Нашла здесь: clubs.ya.ru/nitochka/


«ПОПУГАЙ» на Яндекс.Фотках

@темы: Зверушки, Интересное, Позитив

---

Прониклась.

Из альбома Черного Обелиска "Мертвый сезон":

@темы: Впечатления, Музыка

---

Жан-Ноэль Робер "Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений".

После трапезы, чаще всего умеренной, обычно около часа дня, наступало время сиесты. Редко кто не предается сну в часы самой сильной жары, и надо было быть очень занятым, как, например, Цицерон до диктатуры Цезаря, чтобы тут же вновь приниматься за работу. Но самый приятный момент наступал, когда римлянин отправлялся в термы — эту «виллу для бедных». Во времена Империи этот обычай стал обязательным.

В годы Республики, то есть начиная с III века до н. э., самые богатые граждане устраивали бани у себя дома. Речь, однако, шла лишь о роскошной необходимости, и это место, часто темное и лишенное декора, едва ли манило к наслаждениям. Вода была иногда сомнительного качества, и купание позволяло, по словам Сенеки, смыть пот, но не запах. Во II же веке до н. э. появляются публичные бани, доступные и для мужчин, и для женщин. Они работали в рыночные дни, и плата за вход была весьма умеренной — всего четверть асса. Однако понемногу вкус к роскоши и поиски наслаждений приводят к тому, что эти заведения расширяются и множатся. Появляется привычка ежедневно ходить в бани, и именно Агриппа делает их бесплатными и преобразует в термы. В 33 году до н. э. в Риме насчитывалось 70 бань. Два века спустя их число превысило 950. Что касается больших терм, их число тоже быстро увеличивается. Помимо терм, построенных по приказу Агрип пы на Марсовом поле, следует отметить термы Нерона, Тита (около Колизея), Домициана, Траяна (на Авентине), Каракаллы, Диоклетиана, Константина. Сегодня путешественник может посетить термы Каракаллы, раскинувшиеся на 11 гектарах, и термы Диоклетиана, занимающие 13 гектаров. Эти термы, к которым была подведена вода, соответствовали политической воле императоров и обошлись им в целое состояние. Это настоящие дворцы, подаренные императорами своему народу, чтобы он мог там наслаждаться и развлекаться, на время забыв о повседневной нищете. Они гарантировали режиму поддержку плебса. Надпись на термах Диоклетиана восхваляет императора, воздвигшего «эти прекрасные термы» для «своих дорогих римлян». Нередко здесь можно было увидеть трофеи и статуи, напоминающие о власти императора. Как отмечает тот же Сенека, термы были уже не средством удовлетворения насущных потребностей, а инструментом наслаждения. Новшества в архитектуре позволили упразднить несущие конструкции в пользу огромных сводов, покоящихся на мощных колоннах. Стены в термах были очень толстыми, чтобы избежать влияния внешней среды; внутри друг друга сменяли залы с небольшими оконцами для сохранения необходимой температуры и обширные проемы, позволявшие проникать большому количеству света. Огромные залы, бассейн с холодной водой под открытым небом занимают в термах Диоклетиана площадь в 2500 квадратных метров. Повсюду мрамор всевозможных цветов, расписанный прекрасными картинами. Капители колонн украшены скульптурами с мифологическими сюжетами. Своды были позолочены или покрыты мозаикой из стекловидной массы, разноцветные сюжеты которой создавали особое освещение, напоминающее свет, падающий сквозь витражи. На полу мрамор чередовался с черными мозаиками на белом фоне. И повсюду ниши со скульптурами — эротическими (например, статуя Венеры) или же мифологическими (знаменитый Лаокоон, украшавший термы Траяна). Начиная с восьмого часа (около двух часов дня) колокол возвещал об открытии терм, которые не закрывались до наступления ночи, а иногда работали и позже.

Оставив в аподитерии (раздевалке) в специальных вестиариях одежду под присмотром маленького раба (поскольку процветало воровство), гражданин, привыкнув к жаре в среднем зале — терпидарии, мог наконец перейти в другие парильни — кальдарии, усиливавшие потоотделение. Затем он окунался в горячую ванну, где смывал пот и скреб тело при помощи скребницы — разновидности скребка из рога, слоновой кости или какого-то драгоценного металла, изогнутого как ложка, форма которой прекрасно подходила к выпуклым частям тела. Эту операцию сложно было выполнить в одиночку, и бедняки, которые не могли воспользоваться услугами раба, терлись у стены. (...)

После горячей ванны приходит время ванны холодной, охлаждающей плоть, — фригидария. В больших термах можно было даже плавать в огромном бассейне. Эти ванны с холодной водой в некоторые эпохи были особенно популярны. При Помпее их рекомендовал врач Асклепиад, и говорят, что Антиной Муза вылечил Августа исключительно с их помощью.

Тот, у кого были средства, мог заказать массаж — иногда до, иногда после холодной ванны, а самые бедные довольствовались простым растиранием. Клиент растягивался на ложе, и массажист (часто мальчик или евнух) разминал ему мышцы. Растирания могли занимать много времени и сопровождались эпиляцией подмышек, проводившейся с помощью специальных маленьких пинцетов и мазей. Затем использовался крем, приготовленный из топленого сала и белой черемицы, предотвращающий зуд. Наконец тело умащали ароматными маслами и растирали подогретой шерстяной или льняной тканью. После этого пришедшему в бани оставалось только облачиться в тогу и вернуться к себе на обед.

Все эти операции проходили в расслабленной и часто чувственной атмосфере. Очень скоро бани становятся смешанными, и только император Адриан запретит совместные бани. Разврат был широко распространен: Овидий, например, советовал мужчинам и женщинам назначать в банях свидания. Нельзя точнее передать суть происходящего, чем это сделано у Сенеки:

<...Я живу над самой баней. Вот и вообрази себе все разнообразие звуков, из-за которых можно возненавидеть собственные уши. Когда силачи упражняются, выбрасывая вверх отягощенные свинцом руки... я слышу их стоны; когда они задержат дыханье, выдохи их пронзительны, как свист; попадется бездельник, довольный самым простым умащением, — я слышу удары ладоней по спине, и звук меняется смотря по тому, бьют ли плашмя или полой ладонью. А если появятся игроки в мяч и начнут считать броски, — тут уж все кончено. Прибавь к этому и перебранки, и ловлю вора, и тех, кому нравится звук собственного голоса в бане. Прибавь и тех, кто с оглушительным плеском плюхается в бассейн. А кроме тех, чей голос, по крайней мере, звучит естественно, вспомни про выщипывателя волос, который, чтобы его заметили, извлекает из гортани особенно пронзительный визг и умолкает, только когда выщипывает кому-нибудь подмышки, заставляя другого кричать за себя. К тому же есть еще и пирожники, и колбасники, и торговцы сладостями и всякими кушаньями, каждый на свой лад выкликающие товар»

Таким образом, термы являлись распространенным местом встреч. Помимо собственно бань они включали в себя одну или несколько гимнасий (гимнастических залов), библиотеку, залы для отдыха и беседы. К этому надо прибавить толпу мелких торговцев и ремесленников: разносчиков напитков и продуктов, скульпторов, художников и т. д. Баня это не только место для наслаждений, здесь почти все занимаются спортом. Надо сказать, что спорт, столь превозносимый греками, был презираем римлянами. Долгое время он признавался всего лишь средством для лучшего потоотделения перед парильней. Стыдливость римлян была вначале шокирована теми упражнениями, которые греки выполняли обнаженными. Однако вместе с эллинизацией каноны мужской красоты постепенно занимали свое место в жизни римлян. Но физические упражнения при Катоне — это исключительно тренировка военных качеств: упражнения на мечах, метание копья, верховая езда, переплывание Тибра... Гимнастические упражнения воспринимались как игра. С течением времени молодые люди обретали вкус к атлетизму: во времена Империи проводились юношеские соревнования, собиравшие на стадионе толпы народа. Публика криками выражала свое восхищение накачанными торсами любителей и профессиональных атлетов.

Самыми излюбленными играми в термах были игры в мяч. В них играли в любом возрасте, а некоторые знаменитые персонажи являлись признанными мастерами — например Цезарь, Август, Меценат... Римляне использовали мячи разных размеров и ярких расцветок; достаточно твердые и набитые волосом служили для бросков со всей силы; мяч из более толстой кожи, набитый пухом, пагеника, предназначался для более спокойных игр и потому предпочитался людьми в возрасте. В мяч играли в одиночку, подбрасывая его в воздух, или в компании, перебрасывая друг другу. Игрок мог также с силой бросать мяч в стену и отбивать его раскрытой ладонью. Выигрывал тот, кто отбил мяч большее число раз, не допустив его падения. Одной из любимых игр был треугольник. Три игрока образовывали треугольник, у каждого был мяч. Каждый бросал свой мяч, кому хотел, так что игрок мог получить два мяча одновременно! Еще два игрока собирали мячи и трое считали броски. Очевидно, именно этой игрой занимался Трималхион в «Сатириконе»: «Мяч, коснувшись земли, в игре больше не употреблялся, а свой запас игроки пополняли из корзины, которую держал раб. По обеим сторонам круга стояли два евнуха: один из них держал серебряный горшок, другой считал мячи, что падали наземь». А ведь Трималхион был уже в весьма преклонном возрасте!

Римляне также питали большое пристрастие к коллективной игре в мяч. Например, они разделяли пространство грядой камней на два больших поля. Позади каждого поля находилась еще одна гряда. Мяч располагался на середине. Первый, кому удавалось завладеть мячом, должен был бросить его как можно дальше. На другом поле его ловили и перебрасывали обратно. Нужно было закинуть мяч как можно дальше, заставив противника зайти за ограничительную линию. Или вот еще одна игра. Игроки образовывали две команды. Игрок с мячом говорил, кому он его бросит, но мог бросить мяч совершенно в другом направлении. Другой игрок должен был его поймать. Если мяч касался земли, команда, не сумевшая его поймать, проигрывала. Иногда игрок подкидывал мяч вертикально вверх. Все бросались к нему ловить мяч, что вело к веселой потасовке и взрывам смеха. Существовала также игра, называемая «имперской», в которой игрок верхом на коне должен был отбить мяч ракеткой.

В термах бедняки могли на время забыть о своей нищете. Некоторые, чтобы попасть после бани на ужин к какому-нибудь богачу, без конца угождали ему, не гнушаясь подбирать в пыли или воде предметы, брошенные туда знатной персоной; другие с готовностью промокали богачу лоб или поднимали тосты за его здоровье до тех пор, пока не получали искомое приглашение.

@темы: История, Книги, Цитаты

---

Жан-Ноэль Робер "Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений".

Тяга к наслаждениям неизбежно подталкивала римлян к созданию соответствующих, достойных этих наслаждений декораций. Понемногу возникает настоящее искусство жизни — как в городе, так и в деревне. Об искусстве жить в деревне мы будем говорить в другой главе. Сейчас же речь пойдет о городе. Но чтобы лучше понять различные аспекты этой приятной, полной наслаждений жизни, следует различать два типа наслаждений: народные, то есть присущие беднякам, и свойственные высшему обществу, которое, собственно говоря, одно только и играло заметную роль в городе. Менталитет, образ жизни, способ существования этих двух категорий римского общества в самом деле были очень различными, и историки с полным основанием отмечают, что римское общество по-настоящему и не знало настоящего среднего класса.

Однако если повседневная жизнь знати нам пре¬красно известна благодаря археологии и литературным источникам, то жизнь бедняков и те наслаждения, которым они предавались, заслуживают того, чтобы остановиться на них подробнее. Понять народные наслаждения и точно судить о них нельзя, если не известно, каковы были средства к существованию народа.

В течение долгого времени население Рима увели-чивалось, но при этом площадь, занимаемая городом, не изменялась, поскольку нельзя было выходить за сакральные (священные) границы города. Этот легендарный город, понемногу становящийся хозяином всего мира, привлекал к себе толпы народа со всей Италии, а вскоре и всего Средиземноморья. Начиная с III и особенно со II века до н. э. жители завоеванных территорий жаждали стать римскими гражданами. В ход шли любые средства. Некоторые даже отдавали собственных детей в рабство римлянам, если те обещали освободить их и предоставить им таким образом доступ к римскому гражданству. Другие смешивались с римским населением и объявляли себя римскими гражданами во время переписей населения (которые про¬водились в Риме раз в пять лет). В 187 году до н. э. во время очередной переписи было обнаружено 12 тысяч таких лжеграждан; всех их отправили обратно, на их родину.

Но у Рима имелись и другие средства для пополнения населения: с одной стороны, это война, дававшая приток большого числа иностранцев и рабов, с другой — массовая миграция в город сельского населения. Многочисленные мелкие крестьяне разорялись: иногда потому, что задолжали богатым собственникам и не могли вернуть долг из-за плохого урожая, — тогда их земли конфисковывались, и они находили приют в Риме; иногда потому, что они уходили на войну и бросали свои земли, — а в том случае, если их земли занимал другой, им приходилось компенсировать ему убытки по возвращении с военной кампании или же оставлять землю тому, кто ее возделывал. Подобная ситуация получила распространение во время Пунических войн. Когда же Ганнибал пришел в Италию, сельские провинции охватила паника, и поскольку большая часть мужчин была на войне, их супруги и дети предпочли укрыться в Риме в надежде найти здесь прибежище. Все это население, совершенно очевидно, пополняло ряды бедняков. Многократное увеличение городского плебса ставило перед властями проблему жилья.

Семь римских холмов изначально были заселены теми, у кого хватало средств на постройку индивидуальных жилищ. Беднякам же оставались долины между холмами, например долина Велабр, расположенная между Капитолийским и Палатинским холмами к югу от Форума, или долина Субуры между Виминалом и Эсквилином к северу. Следует также учитывать, что к тому времени, когда начался значительный приток населения, эти долины были заболочены. Да и сам Форум был всего лишь большим болотом, частично осушенным во времена первых царей с помощью водостока — Клоаки Максимы. Нижние кварталы долго оставались рассадниками огромного количества болезней. К этому нужно добавить ужасающую грязь, малярию, землетрясения, частые в то время, и практически ежегодные наводнения. Одним из самых ужасных было наводнение 54 года до н. э.: вода поднялась так высоко, что стены домов, построенные из кирпича, намокли и развалились; многие погибли. Зимой мороз, летом распространение заразы также увеличивали число жертв. Теплое время года являлось и временем самой высокой смертности. У бедняков не было возможности, подобно богачам, провести удушливое лето за городом в сельской местности.

Когда сегодня смотришь на то, что сохранилось от античного Рима, понимаешь, какое большое место в строительстве занимали мрамор и камень. Действительно, во II веке до н. э. мрамор начал широко использоваться для публичных зданий и домов обеспеченных граждан. До появления мрамора Рим был городом, построенным из дерева, а потом кирпича. Именно из этих материалов строились дома бедноты, а потому часто целые здания обрушивались или сгорали. Жители, если им удавалось спастись, оказывались на улице. Когда же дело дошло до расселения городского плебса, то, поскольку бедноту нельзя было пускать на холмы, возникла идея многоэтажных зданий. Эти дома отличались крайней непрочностью, верхние этажи, по словам Цицерона, нависали над прохожими, а стены были такими тонкими, что их способна была разрушить самая слабая гроза. Что и произошло в 60 году до н. э... (...)

Нет смысла говорить, насколько неудобными были эти жилища: их обстановку составляли кувшин с отбитой ручкой, «печальный очаг, который не способен оживить огонь», и матрас, полный насекомых. О гигиене не могло быть и речи. Достаточно сказать, что в подобном жилье не имелось отхожего места и содержимое ночного горшка выливали в дыру, расположенную под лестницей, или просто выплескивали в окно!

Улицы в этих народных кварталах были узкими и извилистыми. Когда в 390 году до н. э. Рим был разрушен галлами, диктатор Камилл приказал римлянам заново выстроить город. Государство помогло жителям, сделав оговорку, что перестройка должна быть закончена за год. Все принялись за дело, занимая любое свободное место, но не озаботившись генеральным планом. В результате центр Рима превратился в настоящий лабиринт, где находил убежище самый лихой люд. Улицы Субуры конца Республики были полны всякого сброда, в том числе беглых рабов; злоумышленники всех мастей соседствовали с мелкими торговцами, сапожниками, кузнецами, ткачами, цирюльниками. Любой мог купить по сходной цене съестные припасы, а также предметы, украденные в других кварталах города. Здесь же клиентов поджидали проститутки, описанные Плавтом: "Мукой лицо обсыпано, тростниковым маслом обмазано, трущобой воняют и затхлостью, бледные, больные, мешки с костями, девки за два асса...» Нечистые наслаждения, перенаселенность, нищета и насилие — вот чем живут эти бедняцкие улочки Рима, являющие собой театр бесконечной борьбы со смертью, притеснениями и болезнями. В этих кварталах свирепствуют эпидемии (понадобится более года, чтобы избавиться от августовской эпидемии 459 года до н. э.).

Понятно, что удовольствия, доступные народу, являются отображением жестокости его существования. Для простого народа главное — забыть о краткосрочности и неустроенности жизни. О какой морали можно говорить в подобных условиях? В этих кварталах распространены азартные игры, хотя они запрещены законом. Люди здесь ищут более или менее ярких и скоротечных наслаждений. Не случайно в Субуре процветает самая унизительная форма проституции. Но самыми посещаемыми местами, связанными с народными наслаждениями, являются кабаки. Их полно в народных кварталах, а также на подступах к местам зрелищ, театрам, циркам, амфитеатрам. К тому же кабатчики с выгодой для себя закупают мясо у совершающих жертвоприношения жрецов, а в имперскую эпоху — еще и у владельцев цирков, у которых они приобретают туши оленей и кабанов, заколотых на арене. Подобное дешевое мясо, приправленное люпином, вареным горохом, бобами или капустой, а также вареные бараньи головы и свинина являются основными блюдами в таких заведениях. В зловонной и накуренной атмосфере кабака, содержатель которого часто одет в одни панталоны, можно поесть за два асса. Кабаки были местом встреч воров, убийц, а также рабов, приходивших сюда поразвлечься, пока их хозяин ужинал в городе. Рабы пили вино или напиток из перебродившего зерна — алику, ели, играли в кости и сплетничали о своих хозяевах, а в это время какая-нибудь служанка развлекала их плясками. Вскоре распаленные вином, а также духотой и музыкой, рабы сами начина¬ли петь и кричать, и редко когда подобное сборище не заканчивалось дракой. Но эти заведения были необходимы жильцам бедняцких кварталов, которые часто не имели возможности приготовить дома пищу. Они приходили сюда в поисках горячей еды, а особенно горячительных напитков на основе вина, представлявших собой разновидность грога и очень любимых римлянами.

@темы: История, Книги, Цитаты

---

@темы: Поэзия, Мысли, История, Музыка

---

Сегодня весь день мучительно хотелось дождя.

@темы: Мысли